АсСалам

Верьте снам. В них - тайная дверь в вечность.
(Халил Джебран)

Суфии читают умы, которые не в силах прочесть себя сами.
(Бахауддин Накшбанд)

Начало в части 1.

Считается, что Учителя некоторых суфийских сообществ хранят особую способность работы со сновидениями, которая передается по линии преемственности данного сообщества. Известным примером подобной традиции служит турецкий орден Халвети. Один из его шейхов, ныне ушедший Музаффер Озак-эфенди (мои Друзья хорошо знают его низкий голос по записи литургии Халвети-Джеррахи, используемой для четверговых упражнений) рассказывал о собственной инициации посредством сновидений, вызванных в нем его первым суфийским учителем. Этот опыт описан в книге Музаффера Озака «Иршад – мудрость суфийского Мастера» (Irshad – Wisdom of a Sufi Master), пока не переведенной на русский язык.

Обложка книги «Иршад – мудрость суфийского Мастера» с портретом Музаффера Озака-эфенди

Описанное происшествие относится к тому времени, когда Музаффер-эфенди владел небольшим букинистическим магазином в старой части Стамбула. Кроме мирской деятельности, Музаффер Озак был уважаемым в городе имамом и читал проповеди прихожанам, полагая, что не нуждается в наставнике. Однажды Музафферу-эфенди приснился сон, что он находится посреди Босфорского пролива между Ускюдаром и дворцом Топкапи в маленькой лодке, чьи паруса порваны, а мачта сломана. Вокруг бушует страшный шторм, но кто-то протягивает ему лист бумаги и велит прочесть написанное на нем, чтобы спастись от гибели.

«Когда я пришел в свой магазин на следующее утро, - пишет Озак, - я увидел, как тот самый человек, который дал мне листок бумаги во вчерашнем сне, проходит перед витриной моего магазина. Я не смог набраться храбрости и окликнуть его. Пару дней спустя мне опять приснился тот же самый человек: он шел по противоположной стороне улицы и махал мне тростью. Наутро я в изумлении вновь заметил, как человек из сна проходит мимо моего магазина. Я чувствовал, что подобные сны содержат послание духа, но все же ничего не предпринимал в связи с ними. Вскоре после этого я снова увидел того же самого человека во сне, в котором он обнял меня так сильно, что мне казалось, он переломает мне все кости. Затем он отпустил меня, взял тюрбан ордена Халвети и водрузил его мне на голову. Я почувствовал себя словно раздавленным весом этого тюрбана. Это было так, будто семь небес опустились на мою голову.        

Лишь только я пришел открыть свой магазин поутру, как увидел человека из сна, проходящего мимо с тростью в руке. Я сказал себе: «В этой ситуации есть какая-то загадка и духовное послание. Я не буду сам звать этого человека, пусть он подойдет ко мне». Тот подошел ближе, остановился перед моим магазином, просунул голову в дверь и сказал: «Идиот, ты видел меня уже три раза. Когда же наконец в тебе проявится вера?»

( Collapse )

Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь...

(Уильям Шейкспир, «Буря»)


В эту важную для меня дату мне хотелось бы вспомнить один сон, который спустя годы кажется ничуть не менее значимым, чем тогда, когда он случился – четырнадцать лет назад. До этого мне не снилось ничего хотя бы отдаленно похожего. Сон был исключительно четким, связным и столь ярким, что казался вторжением высшей и совершенной реальности в «нашу маленькую жизнь».

...Суфии говорят, что бывают сны обычные, навеянные впечатлениями прошедшего дня или воспоминаниями. Бывают символические сны-видения, нисходящие из мира истинного воображения, которые нуждаются в прочтении и толковании. И, наконец, бывают сны-откровения, являющиеся из самой глубины нашего Я - той части нас, где мы нераздельны со всем сущим. Последние - если они вообще случаются - бывают предельно прямыми и не требуют интерпретации. Они ставят вопросы ребром. Иногда такие послания встряхивают нас настолько, что направляют течение жизни в новое русло. Мой сон был как раз таким.

Это был «кубический сантиметр шанса», однажды даруемый милостью Провидения каждому искателю и открывающий путь в Традицию. До того дня я много лет без особого результата искала его. Нельзя сказать, что я сидела сложа руки - я читала книги, пыталась работать над собой самостоятельно в меру своего ограниченного понимания. Пару раз я выходила на контакт с сообществами, которые считала сохранившими связь с подлинной суфийской Традицией... но безуспешно – там уже десятки лет не было живой Работы. Я пребывала в некотором тупике, точнее – достигла интервала в октаве.

И тут случился этот сон.
( Collapse )

...В каждом из нас живет мудрое древнее око, проникающее в прошлое, будущее и скрытое.

Оно пробуждается, когда закрыты оба обычных глаза.   

Всевидящее око – свидетель нашей уникальной истории или неповторимого Узора.

Этот Узор, сокрытый в бессознательном, соткан из той же ткани, что и наши сны…



Возвращение из путешествия. Художник Гилберт Уильямс (Gilbert Williams)


Психоанализ и глубинная психология считают сновидения «королевским путем» (via regia) к бессознательному. Так говорил Карл Юнг, цитируя Зигмунда Фрейда, писавшего в предисловии к книге «Толкование сновидений»: «Толкование сновидений - via regia к пониманию бессознательных процессов ума».

Сейчас никого не удивляет, если психотерапевт просит пациента рассказать о своих снах и помогает ему в процессе их «прочтения». Не все знают, однако, что задолго до Фрейда и Юнга толкование сновидений использовалось суфийскими учителями для диагностики состояния искателя и предписания тех или иных практик.
( Collapse )

И снова мы в гостях у сказки... На сей раз повествование пойдет на языке внутренних образов дорогого Друга по имени Белый Сокол. Доброжелательное участие Собеседников в продолжении истории, как и в предыдущем нашем совместном опыте, всячески приветствуется.


...В некотором царстве, в град-столице на боярском подворье появился маленький сокол. Мать и отец его с другими ловчими птицами жили в большой клети, кормились с боярской руки и сокольничим обучены были охотиться на фазана, лису и другого мелкого зверя. Ждала сия участь и нашего сокола, уродись он таким, как все.

Но он был птицей диковинной.

Перья его с рожденья были белыми, словно кипень, словно первый снег и полевые лилии. Однако особенным юный сокол себя никак не чувствовал. Не ведал птенец и того, что ловчих птиц о белом оперенье велено было по достижении года отдавать в обучение придворному сокольничему для государевой охоты, и что уготованная ему судьба была необычайной – сидеть на плече самого царя-батюшки и есть с царской руки. Даже именем наречь мог его лишь тот, кому назначен он был по праву, а пока звали его просто - Белый Сокол. 

Рос белоснежный слёток там же, где и сородичи его - ловчие соколы да ястребы, челиги да кречеты – в клетях на потешном дворе. Лишь только он оперился, сработали Белому Соколу красивый наряд: на голову его надели кожаный клобучок, прикрывавший глаза, а ноги связали шелковыми обножами. К левой ноге сокола, кроме того, прикрепили длинный шнур, которым ловчий привязывал его к присаде-перекладине, чтобы не вылетал из клети. Когда же сокольничий забирал сокола во двор для научения ловле, пристегивал он шнур к своей перчатке из кожи.




( Collapse )

...Встану, благословясь, выйду, помолясь,
Из дверей в двери, из ворот в ворота,
Выйду в чисто поле, широкое раздолье,
Оборочусь к востоку лицом, к западу тылом.
В чистом поле - море-океан,
На море-океане, на острове Буяне
Стоит бел-горюч камень Алатырь.
На Алатырь-камне – храм,
В храме – ангел Божий.
Скажет он слово –
Забьют из Алатырь-камня
Ручьи бегучие, ключи кипучие.
Как смоют они пенья, коренья,
Пески да серые каменья,
Так и с раба Божьего все хвори уйдут:
С ясных очей,
С могучих плечей,
С черных бровей,
С алых кровей,
С чистого тела,
С ретивого сердца,
С буйной головы,
С резвых ноженек,
С белых рученек.
Как с гуся вода, так с раба Божьего хворь –
В пеньё, в кореньё,
Камнем ей накрыться,
Землей завалиться,
Мохом-травой зарасти.
Не я помогаю, не я пособляю, а ангел Божий.
Будьте слова мои крепки и лепки, тверже камня.
Аминь.



Место силы в горней обители. Работа немецкой художницы Бригитт Джост (Brigitte Jost)


Приходилось ли вам слышать нечто похожее? Может быть, в деревне у бабушки, может, еще где-то... Это был обобщенный пример лечебного нарратива – ритмически организованного повествования, которое в старину применяли для исцеления специально подготовленные субъекты народной медицины и психотерапии. В зависимости от местности, где они практиковали, этих людей называли знахарками (знахарями) или «знаткими людьми», ведуньями или шептуньями, а применяемые ими традиционные или авторские нарративы - заговорами, приговорами, нашептываниями или «словом вещным и чародейным».

Источниками исцеляющего эффекта заговора были как гипнотерапевтические приемы, так и способность целителя действовать в сфере метафизического. Гипнотерапевтическое действие заговора основано на сочетании приемов звукописи – особенно рифмы и ритма.
( Collapse )

Нижеследующее повествование было составлено для Друга на языке образов, пришедших к нему из его внутреннего мира во время путешествия в Нигделандию. Оно заканчивается на самом важном месте, с которого наш Друг сможет достроить его таким, каким хотел бы видеть. Искренняя и дружеская помощь Собеседников, как и в прошлый раз, приветствуется : -)

...В некотором царстве, в некотором государстве в один прекрасный день в семье рыцаря родился наследник. Почти сразу после его рождения рыцарь ушел в военный поход, и больше о нем никогда не слышали. Семье воина пришлось нелегко, и его маленький сын был часто предоставлен самому себе.

Когда мальчик был еще младенцем, его сердце проникало в то, чего не видели людские глаза. Он знал, что был вовсе не человеческим ребенком, а цветком из ослепительно-белого света. Из серединки этого цветка, который располагался у него в груди и походил на лучистый шар, причудливыми волнами изливалось сияние, окутывающее младенца с головы до ног. Сияние было живым - оно было самой любовью. Младенец играл с этим живым светом и разговаривал с ним без слов. Он был счастлив.

Но, по традиции рода рыцарей, как только мальчик научился говорить, на него надели маленькие доспехи и отдали обучаться ратному делу. Сияние цветка не могло пробиться сквозь сталь кольчуги, а когда ее снимали вечером, мальчик сразу же засыпал от усталости, не помня ни о чем. Постепенно ребенок стал юношей и совсем забыл о лучистом цветке внутри него. Он так привык быть закованным в железо, что доспехи стали его вторым телом. Он научился тому, как защищаться и нападать, но кроме этого мало что умел.


Бессмертный рыцарь. Художник Фрейдун Рассули (Иран)

( Collapse )

Ангел мой, будь со мной,
Ты впереди, я за тобой...
(из песни)      


В канун Дня Влюбленных пишу - конечно, о том, кого люблю. Рано или поздно каждый Искатель встречает его, своего Ангела. Его (или ее) зовут по-разному - Водителем, Хранителем, Высшим Я, Божественным Я или еще как-то. Духовный Учитель на земле необходим, чтобы способствовать этой встрече и препоручить ученика его собственному высшему водительству.



Встреча. Художник Фрейдун Рассули (Freydoon  Rassouli)


Видят Ангела тоже по-разному – иногда в человеческом облике, иногда нет. Пророк Моисей увидел его в форме охваченного пламенем тернового куста - неопалимой купины. Пророку Мухаммаду ﷺ Ангел являлся иногда в облике реально существовавшего в его окружении человека – необычайно красивого юноши по имени Дихья Аль-Калби, а иногда в облике крылатого архангела Гавриила. Великому суфийскому поэту Хафизу Ширази во время ночного радения Ангел явился в невыразимо прекрасном женском образе.
( Collapse )

Эта волшебная сказка-дастан – не совсем обычная. Она была составлена специально для Друга на языке образов, пришедших из его внутреннего существа во время нашего путешествия в Нигделандию, а также из продолжения им легенды о зачарованном страже. Повествование дастана намеренно не окончено и предполагает многовариантность своего развития. Задача Друга будет заключаться в том, чтобы продолжить сказку такой, какой бы он хотел ее видеть.

Поскольку наш Друг не возражает, если кто-то из Собеседников захочет поучаствовать в дополнении повествования, дружеская помощь приветствуется – конечно, при условии, что вами движет чувство братства, сострадание и намерение блага. Присутствие трех данных алхимических ингредиентов и есть основа волшебства. Если сейчас вы не ощущаете данных сущностных побуждений, можно просто остаться наблюдателем.

Итак, отправляемся в сказку-дастан...         

*****

...Жили-были в одном селе государства Кукон старик со своею старушкой. Держали они огород да стадо овец, так и жили – не тужили. Однажды, обходя грядки, заметил старик, что из-под капустного кочана исходит странное сияние. Заглянув под лист, увидел он маленького зайчонка и такого же крошечного мальчика, не больше ладошки. Необычайный свет шел от них обоих, и был он чисто-белым, словно молния.

Завернул старик обоих в подол халата и принес домой, показал старушке, сказав: «Посмотри-ка, что за чудо - послал нам Бог сынка со товарищем. Пусть растут у нас в доме, согревают нас своим светом в старости». Подивилась старушка на чудесных ребенка да зайчонка и с радостью согласилась. Мальчика назвали Йашин, что означает «молния», а зайчонка звали просто «заяц».    

Росли зайчик и Йашин не по дням, а по часам, и были не-разлей-вода. Через год первый превратился во взрослого зайца, а второй стал юношей, ладным да смышленым, вот только росточка остался маленького - не больше локтя. Но Йашин не горевал, а везде поспевал верхом на зайце, резвее ветра и быстрее молнии.

( Collapse )

- Старик, отчего ты сидишь здесь?
-  Да вот, рассказываю себе свою историю...
(«Сказание о Мушкиле Гуше»)

Мы организуем наш опыт и память в основном в форме нарративов (повествований). …Нарратив не просто отображает и имитирует жизнь, он ее выстраивает. …Жизнь, вероятно, самое большое произведение искусства, которое мы творим.
(Джером Брунер, основоположник нарративной психологии)


Меня иногда спрашивают: и все же, суфизм – это вероучение или психология? Следуя по стопам Винни-Пуха, одним махом деконструировавшего бинер мышления, я отвечаю: «И то, и другое!» Ибо, что ни говори, сакральный ведмед нашего детства прав: мёд сгущенкой не испортишь. Как и изучение юнгианской психологии в современных духовных семинариях не мешает последующему отправлению культа их выпускниками.

И все же... Суфизм – не вероучение и не психология, хотя ни тот, ни другой элементы ему не чужды. Суфии не ставят психотерапевтические заплатки на пошатнувшиеся самости, не просят верить им и не убеждают: они обучают путем создания переживания, помогающего человеку перейти на другой уровень мышления. В этом процессе используется все, что работает: обучающие истории, сказки и даже анекдоты. Метод напоминает процедуру, которую современные психологи называют символодрамой, хотя и не тождествен ей. Подобное обучение может быть похоже на развлечение и игру, но ожившие символы - не самоцель, а инструмент, снимающий контроль Эго.





Зачем в обучении нужны аллегории? Отчего бы не сказать человеку прямым текстом, что ему следует изменить в себе? Затем, что мы себя не знаем. Многие из Собеседников убедились в этом, пройдя через опыт путешествия в стране Нигделандии. А почему мы не знаем себя? Потому что не хотим. А если вдруг узнаем, то старательно скрываем обнаруженное за самообманом, потому что так удобнее - не нужно меняться. Символодрама просачивается сквозь завесу самообмана, поскольку разыгрывается с использованием особого языка архетипов, хорошо считываемого сущностью. Развивая активное воображение, можно не только понимать этот язык, но и передавать сообщения внутреннему существу.
( Collapse )

В этой сказке, составленной по мотивам «Легенды о зачарованном страже», версия которой включена в книгу Вашингтона Ирвинга «Альгамбра», что-то пошло не так. Прочтя ее, трудно избавиться от мысли, что эта сказка, архетипические персонажи которой как будто пришли из суфийских обучающих историй, должна была закончиться иначе. Я предлагаю Собеседникам, прочитав ее, поделиться своими вариантами счастливого окончания. Кто знает, может быть, общими усилиями мы и и перерасскажем ее так, как она должна была бы звучать. Итак...

...По арабскому преданию, когда Всевышний предложил царю Соломону за его преданность любую милость, тот избрал мудрость, и с неба в ответ на его просьбу упал перстень с печатью. В этом талисмане была тайна знания и благоденствия, и с помощью него можно было повелевать людьми и джиннами. Царство Соломона ширилось и процветало, но с годами правитель стал уделять все больше внимания земным попечениям и забывать своего Господа, поэтому Всевышний решил забрать у царя перстень. Однажды Соломон случайно уронил талисман в море и тут же стал обычным из людей. Покаянье и молитва вернули ему милость Божью: перстень отыскался в брюхе рыбы, и правитель вновь обрел небесные дары.

Говорят, что перстень с Соломоновой печатью по сей день пребывает в нашем мире и хранит свою исконную силу, будь он погребен на дне морском или в пыльном сундуке. Время от времени он являет себя человеку особых душевных качеств, даруя возможность распорядиться им по воле его Создателя. Наша история, приключившаяся в мистической Альгамбре – как раз о таком случае...


Сэмюэл Колмен. Холм Альгамбры (19 в.)

( Collapse )